6. Алекс

Утром следующего дня Дикки проснулась свежая и выспавшаяся. Никаких снов ей не снилось. Ни плохих, ни хороших. На шкафу дремала Ворона, видимо также умаялась за вчерашний день.

Дикки выглянула в иллюминатор. Море было тихим и спокойным. По его зеркальной глади, в которой отражались белые облачка, медленно, как бы лениво и нехотя пробегала рябь от совсем небольшого ветерка. От этой картины возникало такое ощущение, что все в мире тихо и спокойно.

От двери послышалось осторожное царапанье.

- «Это Ворчун», - догадалась Дикки и, соскочив с кровати, босиком подбежала к двери.

Ворчун ворвался в каюту, размахивая хвостом как помелом, встал на задние лапы, положил ей на плечи передние и облизал своим большим, влажным языком лицо Дикки.

- Ой, Ворчун, ну что за утренние умывания! – воскликнула девочка, тормоша собаку за уши, от чего у Ворчуна делались умопомрачительные рожицы, и смотреть на него без смеха было невозможно.

Ворона проснулась и, не обращая на собаку внимания, начала прихорашиваться.

- ХоРРРоша ВоРРРоша! – похвалила она себя и начала важно разгуливать по шкафу туда и обратно. Потом, заметив в углу что-то блестящее, спикировала и, схватив невесть откуда взявшуюся там медную монетку, взлетела опять на шкаф. Подозрительно оглядевшись, она спрятала монетку подальше, прикрыла ее на всякий случай своим хвостом. После этого, с невинным видом, она начала осматривать каюту в поисках других не менее важных вещиц.

- Ой, смотри, Ворчун! Ворошка себе уже там гнездышко обустраивает, обживается потихоньку. Значит, ей здесь нравится.

Девочка быстро оделась и вышла из каюты. Пес и птица от нее не отставали. На палубе стоял молодой человек с белыми короткими волосами и мечтательно смотрел вдаль, на море.

- «Красивый, - отметила про себя Дикки, - совсем как принц из сказки».

Она нерешительно подошла поближе, оперлась руками о металлические перила и тоже стала смотреть на воду, краешком глаза наблюдая за незнакомцем. Молодой человек посмотрел на нее и улыбнулся.

- Привет! – просто сказал он, как будто они тысячи лет были знакомы.

- Вам тоже привет! – вежливо ответила девочка. - А что вы там все высматриваете? Рыбок?

- Да нет. Кстати, меня зовут Алекс и я художник. Просто смотрю, как красив океан. Видишь, какой он разноцветный, как лучи солнца играют в волнах. На это можно смотреть часами. Когда океан такой, становится понятным, почему его называют Тихим.

Дикки внимательно посмотрела на море еще раз. И на самом деле! Как же она раньше этого не замечала! Ворчун, встав передними лапами на перила, тоже заглянул через борт и на всякий случай гавкнул. А Дикки смотрела и думала, что были бы у нее крылья, взмахнула бы она ими и полетела над морем. Увлекшись своими мыслями, она взмахнула руками, и даже закрыла глаза, чтобы все это представить.

- КаРРP! – услыхала она голос Вороны и отрыла глаза. А Ворона уже летала над самой этой морской поверхностью. Увидев щепку, она спланировала вниз и выхватила ее из воды, после чего уселась рядом с Дикки, прижала лапкой эту щепку и начала ее внимательно рассматривать.

- Интересно, - продолжила Дикки разговор, - а что вы рисуете? Море?

- Не только море. Кстати, а ты знаешь, как называются художники, которые рисуют море?

- Знаю! - поспешила ответить Дикки, - маринистами. Мне мама рассказывала. А еще я знаю, что есть такой художник, Айвазовский. Он всегда море рисовал. Наверное, ничего другого у него не получалось.

- Молодец! - похвалил Алекс девочку. - Да, это был настоящий, великий художник. Никто лучше него не мог показать душу моря. Однако же, он был не только маринистом, но и баталистом, то есть описывал в своих картинах морские сражения. Знаешь, он даже воевал и плавал на военных кораблях Черноморского флота!

Глаза Алекса загорелись, он схватил воображаемую шпагу и стал делать выпады на Дикки.

– Защищайтесь, сеньёрина!

Дикки решила не отставать, выхватила из воображаемых ножен не менее воображаемую шпагу и стала храбро наступать на Алекса. Ворчун весело носился вокруг них, громко лая. Ворона и та, позабыв про щепку, носилась над их головами как угорелая, время от времени громко каркая, а затем села на перила и оттуда истошным завопила «КаРРРаул!», чем вызвала громкий смех матросов, которые с удовольствием за ними наблюадали.

- Кто кричит? Кого спасать? – раздался вдруг знакомый уже Дикки голос старпома.

- Нет, никого не надо спасать, все уже спасены. Это мы так, понарошку, - объяснила Дикки.

- Ясно, - сказал старпом и улыбнулся, - сидеть на релингах вообще-то нельзя никому, но вашей отважной и мудрой птице я, пожалуй, разрешу это делать. В порядке исключения.

- А где они, эти релинги? – спросила Дикки.

- Так вот же они и есть, - сказал старпом, указывая на перила.

- Странно все у вас… Перила как перила, а называются по-другому.

- Нет, не странно. Просто у моряков существуют свои названия разные почти всего, что есть на кораблях, морские термины.

- Да, мне уже говорила тетя Варя… Всего-всего? – все же переспросила Дикки, - ну вот хоть какие-нибудь названия можете сказать?

- А ты сама назови что-нибудь, и я тебе скажу, как это называется на морском языке.

- Ну…хорошо, я уже знаю, что пол на корабле - это палуба. Так капитан сказал. А как называется потолок?

- Потолок – это «подволок».

- Понятно. А стены?

- Стены – это «переборки».

- А лестница, для нее тоже есть название?

- Ну, конечно же, есть – «трап». А ступеньки у трапа называются «балясины».

- Да… Но все равно, есть же что-нибудь такое, чему у вас нет названия! Ну, вот табуретка, например, - сказала Дикки и засмеялась.

- Конечно же, есть такие слова, для которых нет морских терминов, но к этому предмету есть! Табуретка по-морскому – это «банка»!

- Ба-анка?! - рассмеялась Дикки, - ну не могу, рассмешили! Какая же это банка? Что я банок что ли не знаю? У бабушки было полно всяких банок с вареньями, с помидорами и огурцами!

- Да, банка. Любые скамейки по-морскому называются банками. Между прочим, «банка» у моряков – это еще и мель среди больших глубин.

- И как прикажете все это запоминать? – тоном бабушки спросила Дикки.

- КошмаPPP! – подтвердила Ворона, внимательно слушавшая их разговор.

- Я вас обеих понимаю, - улыбнулся старпом, - но помочь ничем не могу. Если уж идете с нами в море, так уж будьте добры изучать термины морские, да и вообще, многие вещи, которые обязаны знать все моряки!

- А мы идём? – шепотом, боясь услышать «нет», спросила Дикки, - Я теперь тоже морячка, и Ворошка тоже?

- Идёте, идёте, – сказал старпом, - капитан разрешил вам обеим продолжить плавание на нашем корабле. Кстати, кораблями называют обычно военные корабли, а такие как наш – судами. Так что, впредь прошу называть наше судно как положено.

- Ура!!! – закричала Дикки.

- УРРРа! - подхватила Ворона.

- Однако, - строго прервал их старпом, - вы должны соблюдать все правила поведения на судне, а самое главное – учиться, учиться и учиться. Мы не можем допустить, чтобы на нашем судне находились невоспитанные и неграмотные люди. Таких мы просто спишем с судна и все!

- Я буду, я обещаю вам, товарищ старпом! Я буду делать все – все, только не списывайте!

Дикки так и не поняла, что происходит с человеком, когда его списывают, но одно ей было ясно – страшнее ничего не бывает! Она твердо решила, что сделает все правильно и как надо, чтобы ни у кого не появилось даже и мысли о том, что ее можно списать.

- Я возьму шефство над девочкой и помогу ей во всем, - сказал Алекс, положив руку на плечо девочки.

- КРРРасота, - заявила Ворошка.

- Да-да, птица, - обратился старпом к Вороне, - в этом я с вами совершенно согласен. Лучшего наставника для нашей юной мореплавательницы трудно себе и представить. Похвально, молодой человек! – добавил он, обращаясь к Алексу, - Но и спрос с Вас будет самый строгий. Если что не так - спишем всех троих!

Оставим ненадолго Алекса и Дикки с Ворошкой на палубе, и вернемся на камбуз, чтобы рассказать о Варваре Ивановне Кошкиной, попросту - Кокошкиной, или тете Варе. Но это уже будет в следующей главе.